Древнейший китайский музыкальный инструмент гуцинь

Цинь или гуцинь — один из древнейших китайских музыкальных инструментов, в полной мере отражающий всю систему китайских философско-эстетических представлений…

7 ноября 2003 года китайское искусство игры на гуцине было признано ЮНЕСКО шедевром устного и нематериального наследия человеческой цивилизации. Это уже второй культурный объект Китая после оперы куньцюй, внесенный в мировой список таких шедевров.

Оценка Комитета мирового наследия ЮНЕСКО: Китайский струнный инструмент гуцинь, насчитывающий уже 3000-летнюю историю, является одним из самых древних щипковых музыкальных инструментов мира. Он звучит на основе резонанса струн и дерева. Искусство игры на гуцине оказало широкое влияние на музыкальную, эстетическую, социально-культурную и идеологическую историю Китая. Гуцинь является одним из главных представителей традиций и культуры древнего Китая в области музыки.

«Среди ста цветов цветы сливы мэй — самые благородные, среди всех инструментов цитра цинь — самый изысканный» — так говорят китайцы о своём древнем струнном инструменте, по достоинству считающимся душой китайской музыки. Цинь в Китае всегда был утешением философов, а игра на нём до сих пор остаётся одним из самых действенных методов самосовершенствования. По сути, игра на цине — одна из глубочайших китайских духовных практик.

По преданию, легендарный основатель китайской цивилизации Фу Си впервые изготовили цитру длиной в 3 локтя и 6,6 вершков, что символизирует 360 дней китайского календарного года, а 0,6 вершка – 6 видов мировой энергии. У инструмента был квадратный низ, символизировавший Землю, и округлый верх – символ Неба.

Семиструнный щипковый инструмент цинь был широко распространен в эпоху Чжоу (1121-255 гг. до н.э.). Последнюю тысячу лет внешний вид, конструкция этого удивительного инструмента не менялась, то есть сегодня мы видим тот же цинь, который видели, слышали и на котором играли циньжэнь — «люди циня» — эпох Тан, Сун, Мин и Цин.

Звук циня с древности называют «драгоценностью мудрецов», он в полной мере отражает китайское слышание мира, воплощает китайские философско-эстетические взгляды. Такой звук «шлифовался», выкристализовывался не одно столетие и даже тысячелетие, он обладает высокой степенью культивированности.

Традиционно школа игры на цитре включает в себя набор из 82 приемов. Китайские знатоки музыки наделяют звучание циня всеми мыслимыми положительными качествами: “чистотой звучания”, “гармоничностью”, “твердостью”, “изяществом” и т.д. В древние времена существовал особый ритуал для тех, кто играл на этом инструменте. Так, перед началом игры исполнитель должен был принимать душ и переодеваться. Потом зажечь фимиам, сидеть, поджав под себя ноги, и положить гуцинь на ноги или на стол. Только после исполнения этого обряда можно было начать игру. Во время исполнения музыкант перебирал струны левой рукой, а правой рукой, касаясь струн, создавал тоны. Круглые метки на поверхности гуциня призваны указывать позиции обертонов или мест, где следует располагать пальцы при игре.

Благодаря высокому разнообразию тембра и разнообразным приемам игры, гуцинь позволяет продемонстрировать яркую выразительность и довольно часто используется как для соло, так и в ансамблях, или выступает в качестве аккомпанемента пению.

Гуцинь отличается изысканным искусством изготовления. "Золотой век" искусства игры на гуцине – эпоха династий Тан (618-907 гг.) и Сун (960-1279 гг.). В этот период было много разновидностей древнего музыкального инструмента, которые отличались своим изяществом и приятным тембром. Однако методы изготовления гуциня были утрачены. Те инструменты, которые сохранились в наши дни, сделаны самими музыкантами. Поэтому они совсем разные как по размерам, так и по деталям. В династии Тан появилась специальная нотация для гуциня, созданная из ключевых указателей иероглифов, иероглифов с сокращенными чертами и цифр. Такая система называется сокращенным нотным письмом. До наших дней сохранилось 150 с лишним древних музыкальных произведений для этого инструмента, что является истинным музыкальным сокровищем.

В последние несколько десятков лет в Китае уделялось и уделяется большое внимание развититю этого вида искусства. Современный цинь представляет собой деревянный корпус из двух дек, покрытых лаком. На верхней деке натянуто семь – шёлковых или нейлоновых, а также нейлоновых в шёлковой обмотке – струн.

Сегодня наблюдается быстрый рост числа людей, увлекающихся игрой на гуцине. Обучение игре на цитре гуцинь происходит сегодня так же, как и сотни лет назад: традиция передаётся от Учителя ученику, из рук в руки. В этом таинстве передачи традиции решающее значение имеет именно устный метод. Несмотря на то, что музыка цитры гуцинь записывается в своеобразной иероглифической нотации, которую необходимо усвоить ученику, нотация имеет второстепенное значение.

В репертуаре этого, преимущественно сольного инструмента – свыше 3 тыс. цюйцзы. Среди них – «Люшуй» («Поток»), «Мэйхуа сань нун» («Три покачивания цветов сливы мэй»), «Пин ша ло янь» («Дикий гусь падает на тихую отмель»), «Гуанлин сань», «Лисао» и др.

С гуцинем связано множество рассказов и преданий. Самый известный из них – это история о дружбе между Юй Боя и Чжун Цзыци. В период Весны и Осени жил музыкант Юй Боя. Однажды он играл на гуцине у реки, и звуки музыки привлекли дровосека Чжун Цзыци. Когда стихли мощные аккорды, дровосек сказал: «Эти звуки величественны, как высокие горы». Когда музыка стала мягкой и свободной, тот сказал: «А теперешние напоминают несмолкаемое журчание потока реки». Юй Боя очень обрадовался, что дровосек хорошо понял его музыку, а ведь раньше никто его игру не понимал. Почувствовав к Чжун Цзыци самые задушевные дружеские чувства, Юй Боя пригласил его распить чайник вина. Они нашли общий язык по многим вопросам и даже вступили в побратимство, условившись о встрече во время Праздника середины осени будущего года. Но на следующий год Юй Боя не смог встретиться с другом, потому что тот скончался от болезни. В сильном горе, музыкант исполнил на гуцине мелодию перед могилой Чжун Цзыи и… сломал инструмент. С горечью он произнес: «Ушел в другой мир единственный человек, который понимал мое искусство, так для кого мне теперь играть?» С тех пор Юй Боя не прикасался к гуциню. Эта история дружбы музыканта и дровосека и сегодня трогает людей.